Вика, барышня 19 лет отроду поехала в воскресенье в литературную Мекку России Переделкино к супругам - писателям в гости. Не застав друзей дома, Вика провела день у давних знакомых на даче, где широко праздновали Яблочный Спас. Обширный яблоневый сад, в котором ветви гнулись до земли от обилия плодов, считался лучшим в посёлке. После чаепития с пирогом и домашним варением Виктория собирала яблоки, знакомилась с многочисленными дачниками, побывала у некоторых в гостях, обменялась
координатами, на предмет дальнейшего общения, и к вечеру собралась домой в Москву.
Оставив провожающих у калитки с вместительным пакетом яблок, она побежала на антресоли за сумкой, которую оставила после праздничного застолья висящей на спинке стула. В ней находились документы, деньги и необходимое на любой случай жизни. Издали деликатно затрусил беспородный Тузик. Он всюду сопровождал её, будто охранял милую гостью.
На безразмерные антресоли, занимавшие весь этаж огромной дачи, вела винтовая лестница. Взбегая по ней, Вика обнаружила, что следом, теряя равновесие и цепляясь за ступени руками, резво поднимается Славик, изрядно выпивший хозяин дачи. Не помня себя от страха, Вика добежала до заветной сумки, схватила её, помчалась обратно, но было уже поздно!
- Нет! Нет! Не уходи! - закричал, дрожащий от возбуждёния пьяный, Славик, закрывая собою дверь.
- Побудь ещё хоть немного! Я скоро отойду и провожу тебя до электрички. Это точно. Может быть, я обидел тебя? Или что-нибудь сделал не так? Послушай, пожалуйста, пока Высоцкого, а? Умоляю! Останься! Хочешь, стану на колени?
Не дожидаясь ответа, он рухнул на колени, и, раскачиваясь из стороны в сторону, зарыдал. Его алая рубашка, маячила перед глазами, как предупреждение светофора, об опасности! От потрясения у Вики подкашивались ноги. Она присела на подвернувшийся стул, осознавая жуткую ситуацию, в которую попала по своей неосмотрительности!
- Никому я давно не нужен... ни матери, ни отцу... это точно...- рыдал Славик, размазывая по лицу слёзы.
- Это неродной отец. Отчим... Когда мать трезвая, в лицо отчиму говорит, что ненавидит его, а любит только моего отца, которого сама давно бросила. Ругаются... Дерутся... - с трудом цедит он слова.
Его речь понемногу глохнет. Лицо гаснет, выявляя множество морщин, и становится похожим на кору старого дерева. Теперь в ногах Вики вместо моложавого галантного франта валяется трясущийся старик с дребезжащим голосом и бесстыдно выглядывающей лысиной:
- Вот и пьют. Мать напьётся, и всё забывает. Бедный я, несчастный должен погибать вместе с ними, и нет мне спасения! Не бросай меня! Спаси! Умоляю...
Дальше Вика не слышала слов. Мозг, независимо от усилий, как у хорошего шахматиста, напряженно проигрывал очередной ход, искал единственный выход.
« Нет безвыходных положений, пока жив человек - повторяла Вике мать»
- Пока жив? Да, конечно! Для покойной мамы не существует понятия ВРЕМЯ! Оно остановилось. Часы начали обратный отсчёт! Но моё ВРЕМЯ имеет быть! На весах бытия каждого человека существуют равновеликие - ЖИЗНЬ и ВРЕМЯ! Время - это главное приданное каждого.
Сердце билось ровно. Дышалось легко и спокойно, будто открылось второе дыханье, как в беге на длинной дистанции!
Круг общения Виктории ограничивался сугубо творческой интеллигенцией. Она впервые попала в чужой незнакомый мир 'дна' и пришла к выводу:
-Человек становится ничтожеством. Дичает. Не прикладывает ни малейших усилий, чтобы остановить процесс распада. Увлекает в пучину гибели своё окружение. Так кругами - как от брошенного в воду камня. Он получает дьявольское наслаждение оттого, что не он один такой!- рассуждала Вика.
Тем временем Славик, довольный результатом разыгранного спектакля, весело суетился, разыскивая плёнку с записью Высоцкого. Что-то мурлыча под нос, он рылся в ящике допотопного комода, выбрасывая на пол спутанные магнитофонные ленты, пока не нашёл нужную. Потом, зигзагами, как муравей, перебежал комнату, вытащил разношерстные обрывки бумаги, гордо разложил перед Викой и попросил:
- Смотри пока. Сам рисовал, а я быстренько перемотаю ленту.
Перелистав беспомощные копии рисунков из старого Огонька, Вика решительно поднялась.
- Благодарю покорно за внимание и угощения. Прошу прощения за хлопоты и беспокойство. Уезжаю! Поздно! Доберусь до станции сама. Всего доброго. Не смею больше задерживаться. Прощайте! Не поминайте лихом! - стараясь не выдавать страха, приветливо произнесла Виктория.
- А Высоцкий?- растерянно пролепетал Славик.
- Послушайте сами. Непременно. Настоятельно рекомендую!
Уверенно надев через плечо злосчастную сумку, Вика сбежала вниз, усилием воли преодолевая оцепенение, и оказалась в темноте перед запертой дверью! Заглянула на кухню. Никого. Окно зарешечено! Рядом, за дверью скульптора, где ещё недавно вела горячий разговор о современном искусстве, работал телевизор, и слышались голоса. Вика несколько раз громко постучала. Никто не ответил. Дёрнула за ручку. Дверь оказалась заперта! Взлетев по лестнице, и пробежав мимо Славика, Вика вылетела на зыбкий
балкон. Вокруг - ни души! На горизонте зловеще полыхало заходящее солнце:
- Да ты что? - залепетал, задыхаясь, прибежавший следом Славик. - Родители собирались тебя провожать, но, видно, не дождались, подумали, что ты незаметно ушла. Мать по инерции заперла дверь! Это точно! Ты что? Боишься, что ли? Я в жизни ещё никого не обидел. Садись. Отдыхай пока. Полистай еще мои рисунки. Посоветуй, как рисовать.
Славик опять закопошился у магнитофона. Под балконом кто-то запрыгал. Перегнувшись через хлипкие перила, Вика разглядела прыгающую через веревочку знакомую девочку из семейства грибников.
- Таня, позови, пожалуйста, скорей хозяйку, скажи, чтобы открыла дверь, а то я опоздаю на последнюю электричку!
- Она давно ушла на свою квартиру, - пропищала девочка, не переставая прыгать. - Если мама разрешит, схожу!
Из окна тотчас высунулась голова матери, сельской учительницы, с которой Вика недавно обсуждала проблемы детской литературы и читала свои стихи. Она как отрезала:
- Таня, домой! Не смей никуда ходить! Сейчас будем кушать!
Стало тихо. За спиной Вики раздался довольный голос:
- Мать отоспится и придёт теперь только утром. Раньше её не поднимешь. Это точно! Не бойся ты! Я тебя не трону. Садись. Поедим, что осталось. А кое-что у меня припасено специально для тебя, - с этими словами, он умело открыл и бережно поставил на стол большую бутылку вина.
- Наверное, будет дождь. Душно. Если хочешь, расстегни лифчик. Я смотреть не буду. Это точно. Раз водку не пьёшь, вот тебе дамское вино, - виновато бормотал Славик. Поставив на стол две рюмки, жалкие остатки закуски, заодно смахнув несколько тарелок на пол, он присел на краешек ветхого стула. Вика молча наблюдала.
- Бери, ешь, что Бог послал. Не стесняйся.
Вика пересела подальше. Славик, глядя на бутылку, весь дрожал от нетерпения. Не обращая более внимания на Вику, он осторожно наливал дрожащей рукой вино и, медленно, полузакрыв глаза, с наслаждением потягивал портвейн, не закусывая. Лицо его просветлело, глаза засветились радостью, он пребывал в состоянии блаженства. Счастливый и умиротворённый, обернулся с улыбкой к Вике и торжественно произнёс:
- Вообще-то, я не женат! Делаю тебе официальное предложение. Это точно! Выходи за меня замуж. Не пожалеешь. Пойдём завтра же в загс. А? Родишь мне сына. Мне нужен наследник. Оставлю ему дачу. Кое-что и на сберкнижке есть. Это точно! Соглашайся!
- Об этом не может быть речи, - строго парировала Вика. - Послушаем Высоцкого, - и с отвращением подумала:
- Видимо, это говорят всем девицам в аналогичных случаях!
- Извини меня, пожалуйста! Я брошу пить - неожиданно продолжил Славик. - Честное слово. Клянусь! Сегодня пью в последний раз, как участковому недавно обещал. Он дал последний срок - три дня, чтобы устроился на работу. На старую не хожу несколько месяцев. Если уволят по статье за пьянство, нигде меня не возьмут. Пойдёмте завтра, пожалуйста, вместе? Скажете им всё это. Вам поверят и отдадут Трудовую чистой. А на новом месте я всё начну сначала! Умоляю! Сжальтесь! Хотите, стану на колени? - он
тут же упал на колени и пополз на четвереньках к Вике.
- Не надо комедий и истерик! - жестко остановила его Вика, отодвигаясь дальше. - Дайте рабочий телефон. Я позвоню из дома и поговорю с руководством. Утром мне необходимо успеть на работу. Проспитесь, и на ясную голову будете решать проблему с работой. Посоветуйтесь с родителями.
Покорно дослушав Вику со скорбным выражением лица, он благополучно водрузился на стул и тут же налил себе вина. По его старообразному лицу медленно катились слёзы. Он старел на глазах. Трудно было понять, сколько ему лет - 50? 60? 70?
- Никому я теперь не нужен и жизнь у меня пропащая. Была машина. Увели. Была жена. Бросила... - и как бы отвечая Вике, глядя ей в глаза, пожаловался: - Юбилей у меня. 40 стукнуло. Это точно!
Говоря, он допивал вино и всё больше и больше пьянел. Затем трясущейся рукой пытался убрать пустую бутылку. Смахнул остальные тарелки с закуской. Осколки и еда разлетелись вокруг. Руки, как у слепого, продолжали шарить в воздухе.
- Кажется, у меня есть ребёнок. Точно не помню, сын или дочь, и как звать. Эта девка всё ходила с младенцем ко мне на работу. Хотела выбить алименты, да ничего не вышло. Ещё бы не хотеть! Я получал в те времена как министр! Пей, гуляй, сколько хочешь! Хватало! И сейчас хватает! Знаешь, сколько у меня дачников? А зимой сдаю цыганам и художникам. Выходи за меня замуж! Не пожалеешь! Одену, как королеву, в меха и бриллианты! Подарю к свадьбе белую машину. Повезёт нас к алтарю тройка с
бубенцами. Будут петь, и плясать цыгане.
Он говорил с трудом, еле выталкивая из себя слова. Язык заплетался. Закрывались глаза. Он валился со стула и жилистыми руками, как паук, тянулся, чтобы ухватиться за край стола и с трудом забормотал:
- Сварщик я. Высший разряд. Ты не бойся. Дачу я переписал на отца, а сам прописался у матери в коммуналке. Теперь она получит двухкомнатную квартиру. С женой я не расписывался. Приезжая она. Никому ничего не докажет, и ничего не получит. Она работает по лимиту в больнице. Маленькая, худющая. Кость да кожа. Это точно. Не то, что ты - красавица, королева! Она горшки выносит. Моет судна. Тьфу! Противно! Её дохлый ребёнок мне не нужен. С временной пропиской она будет хрячить 10 лет.
Собирается поступать в медицинский на хирурга. Смех просто. Сопливая девчонка. 17 ей. Польстилась на прописку. Таких желающих много. Могу выбирать. Но эта зараза обязательно поступит. Настырная!
Наконец он ухватился за угол стола, оттолкнулся, зигзагами, по диагонали, падая вперёд, добежал до магнитофона и врубил его на полную мощность. Затем стянул с себя брюки и рубашку, обнажая хилое жёлтое тело, повалился на постель и захрапел. Комнату заполнил, перекрывая богатырский храп, хриплый надрывный голос Высоцкого, который заполнил всё пространство, бился о стены и вытек в сад, вытесняя остальные звуки.
Напряжение спало, по телу разлился покой, стало легко дышать. Диалог Высоцкого окончился. Звук оборвался на полуслове, как его жизнь! Вика поднялась на цыпочки. В невыносимой знобящей тишине, неслышно прошла помещение. Спустилась в общую прихожую, осторожно нащупывая ступени скрипучей лестницы. Распахнула дверь кухни. Что-то блеснуло и погасло на стене. Ключ! Это ведь ключ! Ещё секунда и он в руке! Теперь нужно попасть в замок: Время тянется как в замедленном кинокадре. Но вот ключ в
замке! В эту минуту над головой Вики раздаётся пронзительный крик:
- СТО - О - О - ОЙ! НЕ УЙДЁ - Ё - Ё - ЁШЬ:
Проснувшийся от резко наступившей тишины, Славик босиком, в полосатых трусах, буквально скатывается по ступеням и, теряя равновесие, хватается за вырез сарафана на спине. Ключ, наконец, легко поворачивается, и дверь распахивается! Вместе с вечерней прохладой, со двора хлынуло множество звуков, которые источала дача: детские голоса, передачи радио и телевизоров, где-то спорили, лаяли собаки, пели под гитару, играла гармонь! В этом шуме безнадёжно затерялся отчаянный женский крик:
- А - А - А - А... ПОМОГИ - И - И - И - ИТЕ - Е - Е - Е...
Это Славик, падая всей тяжестью потного тела за порог, ухватил Вику за распустившиеся волосы! Наматывая на руку пряди, Славик повис на них, потеряв точку опоры. Тяжело дыша в затылок тошнотворным перегаром, хрипло заорал:
- Хочешь уйти чистенькой? Не выйдет! Я много таких ловил на замужество и трахал неделями, сколько хотел, пока хватало сил! Десятки! Детей наплодил, наверное, видимо-невидимо! Это точно! Особенно люблю интеллигентных. Они чистые и хорошо пахнут, и никому потом не жалуются! Берегут репутацию! Мне полный кайф!
Дачники почуяли неладное с гостьей и с любопытством прильнули к окнам!
Другой, трясущейся рукой, Славик потянулся к её сумке:
- Посмотрим, что у тебя там. Может быть, украла? А то после каждой бабы пропадают деньги и вещи! Не напасёшься!
С этими словами он рванул с плеча Вики сумку, из которой, на едва освещённую из окон дорожку, выпали документы, деньги, ключи и остальное хозяйство. От резкого движения руки Славик вдруг отпустил волосы и упал навзничь головой в клумбу...
Покрываясь от ужаса испариной, Вика судорожно затолкала выпавшее в сумку, а документы и деньги спрятала за лиф. Славик, с трудом перевернулся на живот, поднялся на четвереньки и дополз до неё, бормоча с ненавистью:
- Значит, такая вся чистенькая, умная и красивая, ты будешь жить, а я подыхать, как падаль?
Последние слова Виктория не слышала из-за пронзившей руку невыносимой боли! Это Славик поднялся и обеими руками выворачивал кисть левой руки в одну сторону, а большой палец - в другую, старался вырвать его, как варёную куриную ножку! Почти теряя сознание от боли, Вика отчаянно колотила его сумкой по рукам.
На даче примолкли голоса. Жильцы, приникшие к окнам, боялись пропустить такой захватывающий спектакль!
- Как ты ухитряешься не замазаться в жизни дерьмом? Интересно! Голова, чтоли, особая? Сейчас я посмотрю, что в ней!
С этими словами Славик вырвал из клумбы подвернувшийся, как нарочно, лом, и замахнулся над головой Вики!
- А-А-А-А! КТО-НИБУ-У-УДЬ! СПАСИ-И-И-ИТЕ! У-Б-И-В-А-А-ЮТ! - разрезал вечернюю многоголосую благодать отчаянный женский крик!
Тотчас замолкли за окнами голоса и звуки,
Один за другим погасли за ними огни,
захлопнулись веками шторы,
и жуткая знобящая тишина и тьма, как на дне колодца,
опустилИсь на неостывшую от знойного дня землю!
Постскриптум
Долго-долго бежала Вика в непроглядной темноте по дороге, которая еле светлела асфальтом. Такой красочный и звонкий днём лес угрюмо смыкал над головой кроны. Не видно было ни звёзд, ни луны. Только Тузик неслышно поспевал за ней до электрички, а потом долго махал вслед хвостом.
Это и был спаситель Вики, который вцепился в ногу обидчика, лишь только над головой Вики завис лом и раздался её отчаянный вопль о помощи. Она не поняла, почему Славик вскрикнул, почему промахнулся, почему упал!
Как лунатик, она села в электричку, потом доехала до дома в метро, не чувствуя жгучей боли в кисти левой руки, которая посинела, опухла и висела как плеть.
Через год в "Яблочный Спас", то есть 19 августа, сидя на Тверском бульваре за памятником Есенину, Виктория машинально перелистала оставленную кем-то газету "Аргументы и факты".
В рубрике происшествий сообщалось, что в Переделкино найден труп неизвестного, утонувшего в состоянии сильного опьянения. Рядом, для опознания, была фотография покойного. ЭТО БЫЛ ОН!
Комментарии:
31.03.12, 17:04
Спасибо Тузику.